17.09.2011.
23.09.2011.
Вопреки научным определениям терминов "часть речи" и "часть предложения", давайте разберёмся — за неимением образования — по-нашему, по-печному.
По традиции, к частям речи относят конкретные однословные понятия: имя существительное, глагол, предлог и т. п..
Частью же предложения являются, например, вводный оборот, повелительное наклонение сказуемого (которое, по недоразумению, называют глаголом повелительного наклонения), пространное определение, подлежащее с "большим" именем числительным и т. п.. Возьмём случай редкий, но возможный: "Бо́льшая часть этого предложения утеряна." Здесь речь идёт о части предложения, которая могла содержать любые слова и даже – части слов.
Как видим, по традиции:
Другое дело — член предложения. Именно, член, без которого предложение, в лучшем случае, потеряет смысловые оттенки, а в худшем — и сам смысл.
И останутся на бреге, в чешуе, как жар, горя, тридцать три богатыря. Член предложения — подлежащее тридцать три богатыря; в нём — в подлежащем — части речи: имя числительное тридцать, имя числительное три, имя существительное богатыря. Всё – просто.
Вот, что пишет Е. И. Литневская: «Частица — это служебная часть речи, которая служит (Вам это не напоминает образовательное учреждение образования?) для выражения оттенков значений слов, словосочетаний, предложений и для образования форм слов.»
(Вообще говоря, автор не только перечисляет частицы, что заставляет думать, будто список полный, но и путает части речи с членами предложения.
Она и [13], вопреки мнению И. Г. Милославского, напирают на т. н. "морфологический разбор". Бог им судья.)
[3]: «Частицы — служебные слова, которые придают различные дополнительные оттенки словам и предложениям или служат для образования форм слов.» (Здесь автор допустила ошибку: частицы не меняют формы слов, а меняют их значения, а это уже – новые слова. Поэтому: "...или участвуют в образовании слов." В словообразовании, если так Вам ближе).
Мало того, все авторы умудряются вместить в частицы слова, которые используются в роли частиц. [13] договорились до того, что не- и ни- могут быть частицами, а могут быть... и союзами: в упражнении 340 (стр.220) так и предлагают определить, "где есть что". Например, канцелярское менее важный (ср.: менее 16 человек, менее трёх метров); что за уха! Ср.: сказал, что за книгой пришёл; знал, что за лесом есть речка. Интересно, что скажут авторы об этой же паре в следующем случае: Что за уха? (Надеюсь, такую фразу никто не посчитает невозможной: например, в ответ на предложение ухи в столовой или в ресторане.) Да и отнесение к одной части речи двух слов — правомерно ли? А как быть с да в следующих разных случаях? Жил да был чёрный кот (и); да будет свет (пусть); пошёл бы, да нет желания (но); да и отнесение к одной части речи... (к тому же, кроме того). Везде ли да — частица? Подобное положение с как. Впрочем, не только...
Напрашивается вывод: часть речи частица правилами грамматики определена недостаточно внятно. (О неблагодарном — и вредном для изучающих! — труде подменить правила списками мы уже говорили...)
Примечательно, что (из имеющихся под рукой учебников) автор [3] оказалась честнее других и включила (стр. 271) § 185 – "Переход слов из одной части речи в другую (обобщение)". Однако, и она не осмелилась в этом вопросе пройти до конца: видимо, чтобы не оказаться в одиночестве против розенталепоклонников. Не этот ли страх заставил автора перепутать часть речи с членом предложения? Видимо, этот стра́х вынудил автора говорить о переходе слов из одной части речи в другую, а не о применении (выступлении) всевозможных частей речи в роли всевозможных же членов предложения.
В качестве примера (см. выше): "О... труде подменить правила списками..." Труд подменить — член предложения дополнение, в котором труд не перестал быть частью речи именем существительным, а подменить не перестал быть частью речи глаголом.
(Авторы [2, стр. 355] вставили в наш язык часть речи модальные слова — естественно, путая член предложения с частью речи. И действительно: "Обстоятельства, верно, вас разлучили?" В этом предложении авторы не совсем верно — а вернее сказать, совсем неверно — присвоили слову верно звание "часть речи модальное слово". Верной ли дорогой идёте, товарищи? Верный — верно, красивый — красиво, грамотный — грамотно...)
Учебник 1953: «Частицей называется служебная часть речи, которая придаёт предложению или отдельным его частям различные смысловые оттенки.» Обратите внимание: часть речи. То есть, кажется, отдельное, самостоятельное слово.
И вдруг: «...что за... и... то...» Напомним (из этого же источника!): что — местоимение; за — предлог; и — союз; то — местоимение.
Это что за — в качестве частицы! — переходит из учебника в учебник, по крайней мере, с 1953 года. И никто из авторов не желает признать, что это — две части речи: местоимение и предлог. Что за уха? Здесь – тоже частица? Или, всё-таки, вопросительное местоимение с предлогом, относящимся к уха?
Мне трудно определить (помните? я рассуждаю по-печному), но если идти по аналогии:
Что за уха! ≈ Хороша уха!
Да как жирна! ≈ И очень жирна!
"Что-нибудь есть под этим камнем?" — "Что ни будь — достанем." "Кто-нибудь есть на острове?" — "Кто ни будь — найдём." Кто-то приходил. "Кто то был?" Что-то загремело. "Что то стукнуло?"
Так что же такое частица: слово – часть речи? часть слова – приставка? часть слова – суффикс?..
Видимо, частицу следует понимать не формальной частью речи, подобной глаголу или наречию, а частью русской речи вообще. Тогда мы сможем "признать за ней право" быть и словом, и приставкой, и... придатком(?) к слову...
Интересная деталь: учебнички распределяют частицы по т. н. разрядам. Как делят – пусть останется на совести авторов. По нашему убеждению, в русском языке едва ли не любое слово может в предложении играть любую роль. Поэтому распределение по разрядам — ничто иное, как упрощение языка, а уж это — ничто иное, как примитивизация выразительности до пещерной.
См. сформулированное.
