25.03.2012.
Статья интересная и правильная. Прозрачна причина привлечения автором Украины латинской терминологии. Однако, автор не во всём прав — об этом и попробуем поговорить.
«Парадоксы коммуникации в экосфере кодификации»
Огорчает затасканный (в просторечии — замусоленный) термин "экосистема". Когда подобными словами щеголяет недограмотный "с высшим гуманитарным", вспоминаешь Яшку-артиллериста: "А кто его знает? Но слово-то какое!" Автор же — преподаватель филологии.
П р и м е ч а н и е: "...как-то: туристский или туристический..." Как-то так: как то: ..., как это: ...
Наука наша, видимо, не определилась с терминологией внутри себя. Действительно: далеко не всегда делается различие между стилем речи и лексикой, т. е. когда слово применимо в определённом стиле и когда оно просто безграмотно и не должно применяться вообще.
«...В этих примерах первые варианты фиксируются исследователями как общелитературные, книжные, а вторые – как разговорные либо же оба варианта считаются равноправными.»
Так что же такое разговорное? Значит ли это, что можно говорить дилектор шёл по колидору и заглянул в шкап, но писать — только директор шёл по коридору и заглянул в шкаф? Нельзя писать, но можно говорить по́ртфель с доку́ментами из мага́зина?
«По убеждению одного из известнейших homo codificans Л.П. Крысина, само по себе широкое распространение языкового явления не может быть основанием для фиксации его нормативности...»
Так! Но кто "фиксирует нормативность", если каждому позволено издавать словари? Кто следит за языком, если эти самые словари выходят под эгидой Российской академии наук?
Можно понять диссертанта, пользующегося Гуглом, Яндексом, Корпусом, даже Грамотой. Но как понять институты Российской академии наук? Что они предложили России в части грамматики, кроме обеспе́чения? Почему они в одном случае — как с этим словцом — предписывают, а в другом — как с кофе — разрешают?
«Основными же чертами группового речевого портрета ученых-кодификаторов – назовем их homo codificans – являются высший уровень лингвистической компетентности и социально-профессиональный статус рекомендателей – корректоров речевого поведения.»
Тут автор либо слишком вежлив, либо кривит душой, сказав являются вместо должны являться. (Попутно замечу: когда сообщение о преступном деянии предваряют оборотом к сожалению, "моя рука тянется к кольту".)
«Перед homo codificans стоит непростая задача достичь компромисса, на пути к которому трудно избежать противоречий.»
Вот те раз! Можно было бы с этим согласиться, если бы речь шла действительно о трудных случаях, которых в языке достаточно. Но как можно говорить о компромиссе между портфе́лем и по́ртфелем, между обеспече́нием и обеспе́чением?
«Здесь важно понимать одну закономерность: homo reflectens – это всегда борцы с просторечием, но нельзя сказать, что носители просторечия – это борцы с литературным языком. ...»
Вновь и вновь автор, ничтоже сумняшеся, именует просторечием безграмотность.
«Мы уверены, что даже в весьма непринужденных условиях коммуникации homo reflectens не употребляют просторечные, с их точки зрения, варианты обуславливать, две новых книги и моё кофе. Стоит ли демократизировать норму, опуская ее до уровня просторечия, или, что то же, поднимая просторечие до уровня нормы, и тем самым создавая два стандарта разговорности: один для грамотных, второй для носителей просторечия?» (Выделено мной. Риф)
Опустим моё кофе, как безграмотность, разберём два других примера.
Да, Пушкин написал бы обусловливать. Но так ли это просто теперь, в 21 веке? Например, ловить — улавливать, копать — вскапывать. Если укажете на ударение, то (отбросив или не заметив порядок наследования) вот Вам: уло́в, а в стиле Ожегова — ещё и вско́пка. Словом, вопрос представляется решаемым только дискуссией с последним словом за homo codificans.
«2, 3, 4 новые книги – 2, 3, 4 новых книги. И.И. Давыдов, А.М. Пешковский, Д.Э. Розенталь пытались найти объяснение употреблениям новые для ж. р. и новых для м. и ср. р., потому что лингвистов не может не беспокоить отсутствие таких объяснений. Убедительных (работающих) аргументов они не нашли. Не находится им логического объяснения и сейчас. Тем не менее грамотным носителям языка нравится помнить логически странное установление: две новые книги – потому что ж. р., но два новых стола, окна – потому что м. и ср. р.»
Как homo reflectens и "грамотный носитель языка" (позвольте себя таковым считать), не только без возражений, но и с одобрением отнесусь к предписанию две-три-четыре новых книги.
Однако, теперь, когда homo codificans замарали себя той откровенно безграмотной справочной литературой, которая наводнила, запутала, лишила грамотности Россию, встаёт вопрос: "А судьи кто?" И попробуйте возразить, что, мол, не их авторство! Отвечу: а где их мнение? где их решительное "нет"?
Не-е-ет, уважаемые, homo codificans и есть авторы!
Понимаю, что моё мнение в этом вопросе — ничто, но осмелюсь предложить:
